Варька любит играть в шпионов, и я тут рассказала ей, как писать невидимые письма молоком. Ну, помните эти рассказы из октябрятского катехизиса, как дедушка Ленин из тюрьмы на страницах книг письма писал? Чернильницу из хлебного мякиша делал.
И знаете, что я скажу. Для этого нужно молоко. В смысле, настоящее молоко. А не то, что сейчас в картонных пачках продается. Молоко, которое в моем детстве продавалось из бочки, отлично для этого годилось.
Но ничего, мы и с ультрапастеризованным справились. Хотя, конечно, хуже.
Но я, собственно, не об этом.
Я стою глажу белье в комнате, Серега на кухне сидит, что-то паяет. Варя бегает от него ко мне и обратно. Высохла очередная партия ее шпионской переписки, и она ее мне тащит, чтобы я ее прогладила утюгом (утюгом, кстати, фигово, лучше на свече греть или лампой). Но, - говорит, - мам, я хочу, чтобы ты ее прогладила на папиных глазах!
А папу от разобранной железки оторвать - сложное дело, почти невозможное. И мне с доской и утюгом на кухню переться неохота. А дитё канючит: на папиных глазах, на папиных глазах. Я, не слишком задумываясь над тем, что говорю (и кому говорю) ей отвечаю: ну, неси сюда папины глаза, проглажу на них.
А потом думаю: блин! Она же ведь принесет! С нее станется! Это ж Варя.
Но ничего, обошлось)